Использование Россией беспилотников-камикадзе иранского производства в войне против Украины свидетельствует, по мнению экспертов, о серьезном истощении запасов оружия у Москвы.

Драматические кадры с беспилотниками-камикадзе, обрушившимися на центр Киева 17 октября, дискредитировали утверждения Тегерана о том, что он не поставляет России оружие для войны с Украиной.

На снимках можно увидеть узнаваемый треугольный профиль беспилотников Shahed-136, которые в России были переименованы в «Герань-2».

Дрон может пролететь не менее сотни километров на шумном двигателе, звук которого похож на шум мопеда. Он относительно точно поражает цели.

Использование таких беспилотников в Украине было впервые подтверждено в августе. На этой неделе беспилотники атаковали гражданские объекты: на глазах журналистов мировых СМИ погибли несколько мирных жителей.

Майкл Дж. Бойл, профессор Университета Рутгерса и автор книги о боях с использованием беспилотников, говорит Азаттыку, что недавнее появление дронов в качестве ключевого оружия против Украины может указывать на сокращение российских запасов ракет.

«Российский ребрендинг беспилотников Shahed призван частично скрыть степень зависимости Москвы от иранских беспилотников. Это неловкое положение, учитывая историю России как экспортера оборонной продукции», — комментирует он.

Эксперт по беспилотникам добавляет, что публичное опровержение Тегераном использования иранских беспилотников может быть следствием того, что Россия «обеспокоена тем, как [со стороны] выглядит эта ситуация».

На видеозаписях, опубликованных недавно министерством обороны Ирана, запечатлено, как беспилотники Shahed-136 запускаются с установки на грузовике. Дрон взлетает в воздух с помощью одноразового реактивного двигателя, который сбрасывается через несколько секунд после запуска, когда приводится в действие «отталкивающий» пропеллер. Размах крыльев беспилотника составляет два с половиной метра. Дроны способны нести снаряд весом около 40 килограммов.

Беспилотники можно запускать по пять штук сразу. Это отчасти решает возможные проблемы с их надежностью: если один беспилотник не долетел, то другие, вероятно, достигнут цели. Такое скопление помогает беспилотникам обойти противовоздушную оборону. Даже сложные щиты противовоздушной обороны могут быть подавлены несколькими дронами-камикадзе, прибывающими одномоментно.

Считается, что иранские беспилотники стоят всего несколько десятков тысяч долларов за штуку. Это намного дешевле разрушительных российских крылатых ракет «Калибр», стоимость которых составляет около миллиона долларов.

Некоторые СМИ сообщали, что Россия значительно модернизировала беспилотники по сравнению с иранской моделью, увеличив дальность и точность. Однако администратор Caliber Obscura, популярного сайта, изучающего оружие, и аккаунта этого ресурса в Twitter’е, говорит Азаттыку: «Я пока что не вижу никаких изменений, кроме ребрендинга».

Бойл соглашается, отмечая, что кроме маркировки на крыле «мало признаков того, что Россия внесла существенные изменения в иранскую базовую модель, кроме очевидного шага по обеспечению ее совместимости с собственными системами».

К активному использованию оружия иранского производства по гражданским мишеням Россия прибегла вскоре после назначения Кремлем генерала Сергея Суровикина командующим группировкой войск, вторгшихся в Украину. Суровикин, получивший прозвище Генерал Армагеддон, известен безжалостным подходом к войне.

Бойл говорит, что недавние удары беспилотников-камикадзе, по-видимому, знаменуют «переход к стратегии наказания». Проще говоря, Россия бьет по украинским военным и гражданским объектам ударами с беспилотников, чтобы «наказать население и деморализовать его отключением электроэнергии, посеять страх».

«Даже если большое количество беспилотников будет сбито, — говорит он, — это не имеет значения. Потому что идея заключается в том, чтобы продолжать давление и надеяться со временем измотать украинцев, чтобы они согласились либо подчиниться, либо иметь дело с Россией».

Бойл считает, что такая стратегия может быть обречена на провал, как показала недавняя история в бывшей Югославии и других странах. «Проблема в том, что стратегии наказания часто имеют неприятные последствия, заставляя людей сплотиться вокруг своего правительства, а не сдаваться», — резюмирует он.