Борис Шихмурадов в бытность министром иностранных дел Туркменистана.
«Дело 25-го санджара»
Так в Туркменистане назвали волну репрессий, произошедших после 25 ноября 2002 года, после странного покушения в Ашгабаде на тогдашнего президента Сапармурада Ниязова. Были осуждены на многие годы тюрем десятки людей, об их судьбе с тех пор ничего неизвестно.
Во время правления Ниязова в стране изменили названия месяцев. Ноябрь тогда назывался санджар.
СТРАННОЕ ПОКУШЕНИЕ НА НИЯЗОВА
В тот санджарский день 25 ноября утром Ниязов, как обычно, ехал на работу. Как он рассказывал по телевидению, как обычно, за рулем президентского лимузина он был сам. И вдруг какой-то боевик открыл огонь. Два автомобиля и грузовик заблокировали кортеж президента. Ниязов не пострадал, якобы даже не заметил, что стреляли.
Главная интрига - бывший министр иностранных дел и глава немногочисленной оппозиции Борис Шихмурадов каким-то образом из своей эмиграции за рубежом оказался в Туркменистане, якобы чтобы возглавить переворот. В считанные дни он попал в руки туркменских чекистов.
Появилась версия, что покушение было мнимым, чтобы заманить
Президент Сапармурад Ниязов выступает на открытии ветряной мельницы. Бахарден, 22 октября 2003 года.
Шихмурадова в ловушку и расправиться за его активную оппозиционную деятельность за рубежом.
В этот же день Туркменбаши заявил, что покушение организовали оппозиционеры из-за рубежа, налетчики - русские «наемники», среди арестованных был журналист Леонид Комаровский с российско-американским гражданством. За него позже заступился лично посол США, он был отпущен.
Арестам подверглись более ста человек, есть сообщения, что чекисты забирали целые семьи. Главными виновными были объявлены Борис Шихмурадов и ряд бывших и действовавших на тот момент высокопоставленных чиновников.
Последовавшие аресты и репрессии до сих пор являются запретной темой в туркменском обществе. По следам событий докладчик ОБСЕ, профессор международного права, доктор Эммануэль Деко подготовил доклад, в котором обвинил власти Туркменистана в грубейших нарушениях и отходе от обязательств перед ОБСЕ.
По делу проходили, по некоторым сведениям, около 60 человек, 20 из которых приговорены к пожизненным и длительным срокам заключения. Шихмурадов был приговорен к пожизненному заключению без права амнистии.
«Тот факт, что в процессах с самого начала главную роль играли признательные показания, противоречит как конституционным положениям, так и международным нормам», - доказывает французский профессор Эммануэль Деко. Обвиняемые были лишены элементарной адвокатской защиты, эффективных правовых механизмов. «Ноябристов» произвольно задерживали, судебные процессы проходили в ускоренном виде на основе одних только признательных показаний, полученных путем принуждения, говорят правозащитники.
Туркменбашистская идеологическая машина в клеймение «предателей Родины» и «террористов» вовлекла широкие слои населения. «Забросать их камнями... Всё их потомство должно быть уничтожено, все родственники» - шоу в подобном духе несколько дней транслировалось на всю страну, а многостраничные газеты не помещались в почтовых ящиках читателей.О местонахождении и состоянии «ноябристов» до сих пор неизвестно ни их родственникам, ни международным организациям.
НИЯЗОВ УМЕР, НО ДЕЛО ЕГО ОСТАЛОСЬ
С приходом к власти президента Гурбанкули Бердымухамедова появилась надежда узнать судьбу жертв ниязовского режима. В сентябре 2007 года во время пребывания в США Бердымухамедов заявил о грядущей демократизации страны.
Но... уже на встрече в Колумбийском университете на вопрос о судьбе «ноябристов» он озадачил слушателей: «Относительно вашего вопроса, живы ли данные конкретные заключенные, я уже сказал вам: я еще очень молодой президент и нахожусь в должности недавно. Я не имею отношения к этим вопросам. Я занимаюсь вопросами благосостояния нашего народа, но я совершенно уверен, что они живы». Его слова цитирует веб-сайт Еurasianet.org.
Прошло более четырех лет с этого заявления Бердымухамедова. Лидеры туркменской оппозиции, которая практически вся вытеснена в эмиграцию, говорят, что «молодой» автократ не намерен сворачивать с курса предшественника. Табу на тему туркменских тюрем и заключенных строго сохранялось как при Ниязове, так и ныне. Судьба «санджаровцев» всё ещё покрыта тайной.
Живущая в эмиграции жена Бориса Шихмурадова, Татьяна Шихмурадова, дала интервью Радио Азадлыг, Туркменской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», и рассказала, что не знает о судьбе своего мужа ничего вот уже девять лет.
Престарелая мать Бориса Шихмурадова, Мария Николаевна Шихмурадова, умерла этим летом на 93-м году жизни. Она жила в самом Ашгабаде и до последних дней жизни надеялась получить весточку о своем сыне.
