Восемь бывших воспитанниц детских домов, которые три года назад обрели семью, могут вернуть в сиротские учреждения. И дело вовсе не в том, что от девочек отказывается их опекун. На возвращении детей настаивают казахстанские власти. Дело дошло до суда. Мнение несовершеннолетних, которые не хотят в детдома, похоже, мало кого волнует.

С Райхан Шинтасовой и ее девочками — Софией, Натальей, Анастасией, Мариной, Алиной, Аленой, Антониной и Валентиной — мы общаемся через видеосвязь. Нас разделяет 250 километров и государственная граница: больше года семья живет в Бишкеке. Туда они перебрались еще до пандемии из села Кордай Жамбылской области Казахстана, чтобы быть рядом с сыном Райхан-апай, Тореханом, пластическим хирургом по профессии, которому предложили работу в столице Кыргызстана.

— Утром встаем, умываемся, зарядка. Потом уроки. Играем, домашние задания делаем. Потом мультики или фильм смотрим. Потом все вместе уборку делаем, — непринужденно рассказывает о распорядке дня восьмилетняя Настя.

Девочки говорят, что увлекаются вышивкой. Прошу их показать свои работы, и они ненадолго убегают. Возвращаются с картинами: на ткани аккуратно вышиты цветы и домики.

— Они хорошо рисуют, — Райхан-апай разворачивает экран телефона к стене, увешанной детскими рисунками.

Самая старшая, 12-летняя София, смешивая русские и казахские слова, — в детском доме все девочки учились на казахском — говорит, что любит готовить сладости. Ей нравится смотреть, как работают на кухне Райхан-апай с невесткой, нравится помогать им. Такой домашней обстановки в казенном учреждении не было. София признаётся, что «не хочет даже вспоминать» о том, как жилось в детдоме.

— Когда сюда пришли, «құдайға шүкір» («слава богу» в переводе с казахского. — Ред.) сказали. Пришли с болезнями. Апашка долго лечила. У меня и девочек были астма и бронхит. Мы с апашкой поехали на курорт, делали упражнения и вылечились. Этой зимой мы не болели, — объясняет София.

Девочки рады бы встречать весну и улыбаться солнцу. Но сейчас их положение слишком зыбко. 11 января акимат Талдыкоргана отменил своим постановлением опеку над Софией, Мариной, сестрами Натальей и Анастасией. Через неделю акимат другого города, Шымкента, аннулировал опеку над тройняшками Аленой, Алиной и Антониной и их старшей сестрой Валентиной.

Райхан Шинтасова узнала о решениях властей, когда ей прислали копии постановлений через мессенджер WhatsApp. Она сразу же обратилась в суды Талдыкоргана и Шымкента с иском об отмене вынесенных постановлений.

ДЕВЯТАЯ ДЕВОЧКА. ПОБЕГ И ТО, ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ

В 2018 году Райхан-апай привезла в свой просторный дом в Кордае девять девочек, которых взяла под свою опеку. Девятой была Кристина, старшая сестра Насти и Наташи. Дети постепенно привыкли к новой обстановке, Райхан-апай старалась дать им воспитание и образование. У нее налажен небольшой бизнес в Кордае, благодаря чему она может обеспечивать себя и детей.

Кристина, вспоминает Райхан-апай, мечтала жить со своими родителями. Мечтала изменить их в лучшую сторону. Отец сестер, Александр, попал в тюрьму по обвинению в совершении наркопреступления. Мать, Ирину, пристрастившуюся к алкоголю, лишили родительских прав. Райхан Шинтасова говорит, что нашла Ирину и звала ее переехать в Кордай, чтобы она была рядом с дочерьми.

— Я ей сказала, приходи ко мне, живи со своими детьми. Дом большой. Дам работу в пекарне… Она отказалась, — вспоминает она.

В феврале 2020 года, когда Райхан Шинтасова привезла детей из Бишкека в Казахстан для оформления документов, Кристина сбежала в Алматы. Позже опекун нашла в компьютере переписку Кристины с отцом, который недавно освободился из тюрьмы.

— Отец написал ей: «Возьми такси, я встречу тебя в Алматы». Я нашла номер телефона отца и спросила: «Где Кристина?» Он не ответил, — говорит о случившемся Райхан Шинтасова. — Он подверг 14-летнюю девочку опасности, убедив сесть в такси с незнакомцами. После того как я сообщила в полицию о пропаже ребенка, ее нашли и отправили в центр адаптации несовершеннолетних. Я поехала туда. Мы поговорили в присутствии психолога. «Кристина, между нами ничего же не произошло. Почему ты ушла?» — спросила я. Она заплакала: «Апа, я хочу жить с родителями».

После этого инцидента с опекуном связались представители министерства образования и науки Казахстана и попросили «привезти» двух других сестер. Но Настя и Наташа плачут и говорят, что «не хотят уезжать».

Райхан-апай водила двух сестер к психологам. Два эксперта заявили, что обе девочки «привязаны к своему опекуну». Она направила заключения психологов в орган опеки и попечительства при акимате Талдыкоргана. Параллельно написала в феврале письмо с просьбой освободить ее от опеки Кристины, но оставить у нее двух младших сестер. Через полгода, в августе 2020 года, орган опеки дал положительный ответ.

Но дело на этом не закончилось.

— После того как отец забрал к себе Кристину, она изменилась и начала говорить обо мне плохо: «Апа била меня, не кормила, если не читала намаз». Но когда Кристина пришла ко мне, она уже была мусульманкой. Когда я молилась, она становилась рядом и сама читала намаз. Я удивилась. Она русская, выросла в детском доме. Когда я поинтересовалась, откуда она знает, как молиться, Кристина рассказала, что [до поступления в детский дом] научилась совершать его в медресе. Другие девочки постарше хорошо относились к Кристине и подражали ей. Они тоже сказали, что хотят совершать намаз. Я хорошо знаю, что в отношении религии принуждения не бывает, — говорит Райхан-апай, не скрывающая того, что исповедует ислам, носит платок на голове.

Кристина сейчас живет с родителями. Александр добился признания отцовства через ДНК-анализ: в документах Кристины в графе «отец» стоит прочерк. Ирина не восстановила родительских прав. Александр хочет забрать двух других дочерей, находящихся у Райхан-апай.

Дозвониться до Александра корреспонденту Азаттыка не удалось: телефон был отключен. Его адвокат Анна Игнатенко говорит, что родителям девочек нужно дать шанс.

— Они виноваты оба — что мама, что папа. По факту девочки все-таки рождены с диагнозом ЗПР (задержка психического развития. — Ред.). Получилось то, что получилось. Вели ненормальный образ жизни, наличие спиртных напитков, естественно, отразилось на физическом развитии девочек. Да, он виноват. Но сейчас он имеет огромное желание воспитывать, вернуться к нормальному образу жизни, — комментирует адвокат.

Анна Игнатенко утверждает, что Кристина сама начала поиски отца перед побегом. Юрист убеждена в том, опекун «должна вернуть сестер», которых «по закону разделять нельзя». Желание Насти и Наташи остаться с Райхан Шинтасовой адвокат объясняет тем, что они «просто привыкли слышать то, что им интерпретируют».

— Девочки ждут одобрения либо отрицания со стороны опекуна. Видно же, что, прежде чем что-то сказать, они смотрят на Райхан. Ей 66 лет. Грубо говоря, уже о душе надо думать, а не об обеспечении девочек, которым предстоит много лет учиться и вставать на ноги. Кто будет завтра опекуном, не дай бог, если что-то произойдёт с Райхан-апай? Ей не 20, не 40, а 66! И она не замужем. Ирина восстановится в родительских правах не сегодня так завтра. Мы всё равно вернёмся к этому вопросу. И мы заберем своих детей, — говорит юрист.

ЧИНОВНИКИ ИЗ КАЗАХСТАНА ПРОТИВ КЫРГЫЗСКОЙ МИЛИЦИИ

2 февраля в Бишкек приехали представители казахстанского министерства образования, чтобы забрать у Райхан Шинтасовой детей и исполнить таким образом постановление об аннулировании опеки. Они оказались не в курсе, что Шинтасова обжаловала решения акиматов Талдыкоргана и Шымкента, подав заявления в суды, — соответственно, действие акиматовских постановлений было приостановлено. Пакета документов, доказывающих законность изъятия детей, на руках у казахстанских чиновников не оказалось.

— Они вызвали бишкекскую милицию, вызвали работников опеки в Бишкеке. Пришла комиссия из 15 человек. Они тоже потребовали документ. Те не показали. Бишкекские сказали: извините, мы не можем отобрать детей [у опекуна], у вас нет соответствующих документов, — рассказывает о событиях того дня Райхан Шинтасова.

Чиновники из Казахстана, по словам опекуна, таким поворотом были крайне недовольны.

— Они такие рассерженные были, сказали, что кыргызы не умеют работать: вот если бы это было в Казахстане, мы бы за час управились и забрали, — говорит Райхан-апай.

Еще до приезда чиновников в дом Шинтасовой приходили сотрудники посольства Казахстана в Кыргызстане (опекун и опекаемые официально уведомили в прошлом году власти Казахстана о переезде в Бишкек и встали на консульский учет в Бишкеке), представители кыргызской милиции и органов опеки и попечительства. Проводились проверки с целью выяснить, как живут дети. Каких-либо нарушений они не выявили.

ДОВОДЫ МИНИСТЕРСТВА

Райхан Шинтасова не понимает, почему казахстанские органы опеки хотят забрать не только Анастасию и Наталью, родители которых заявили о желании жить одной семьей, но и других шестерых детей. У них есть отцы и матери, но они лишены прав.

В министерстве образования и науки Казахстана говорят о наличии «нескольких причин» для отмены опеки. Заместитель директора комитета по защите прав детей Дулат Жекебаев в телефонном разговоре с репортером Азаттыка изложил свои доводы.

У двух девочек, Анастасии и Натальи, есть биологический отец, который пытается восстановить свои родительские права через суд, говорит представитель министерства.

— Есть статья 129 кодекса «О браке и семье». В ней описаны обстоятельства, при которых опекун освобождается от своих обязанностей. В первом пункте сказано, что [это возможно] «в случае возвращения несовершеннолетнего родителям». У ребенка есть законный отец. Хороший они или плохой — это другой вопрос. Если есть отец, ребенка нужно вернуть, — объясняет он.

По словам Жекебаева, в прошлом году у двух других девочек, находящихся на воспитании у опекуна, умерла мать.

— В таких случаях опекун должен работать над оформлением государственного пособия по потере кормильца на двоих детей. Это пособие — деньги на будущее ребенка, которые должны поступить на счет. Всё это ответственность опекуна. Она этого не сделала, в результате нарушаются права двоих детей. Хочу добавить еще один факт, доказывающий, что она не выполняет свои обязанности должным образом. Двое детей, находящиеся на попечении опекуна, имеют долю в доме, оставленном бабушкой. Они являются наследниками. Она и это не оформила, — говорит Жекебаев.

Корреспондент уточнил у чиновника, могут ли эти обстоятельства стать основанием для отмены опеки над всеми детьми.

— Каждая из причин, о которых я упомянул, имеет свое значение. В любом случае мы всегда работаем в защиту интересов ребенка. Здесь нарушены права ребенка, — говорит представитель министерства.

Чиновник утверждает, что «мнение ребенка учитывается в обязательном порядке». Но он не смог дать однозначного ответа на вопрос, выслушали ли органы опеки мнение детей. Он сказал, что некоторые моменты в истории опекуна Шинтасовой заставляют власти «задуматься».

— В 2018 году она взяла под опеку 10 детей. Через год она вернула одного ребенка, сказав, что не смогла найти общий язык с ним, «ребенок меня не слушает, убегает». Это сигнал. Второй случай — опекун приезжала из Кыргызстана в Кордай. В это время одна из девочек воспользовалась возможностью и сбежала в Алматы. То есть от нее сбежал второй ребенок. Почему ребенок сбегает? Над этим стоит задуматься, — говорит Жекебаев.

ДЕСЯТЫЙ РЕБЕНОК

Еще один ребенок, о котором говорят в министерстве, — это Станислав. Ему сейчас 16. Подростка действительно забирала из детдома Райхан Шинтасова, но затем, как она объясняет, вынуждена была отказаться от опеки.

— Когда я поехала забирать девочек, администрация детского дома сказала: «Возьмите этого мальчика, он ищет дом». Мне было его жалко, он сирота. Потом я поняла, что они хотели избавиться от Славы, — говорит она.

Через две недели Станислав сбежал из дома. Райхан-апай обратилась в полицию, его удалось вернуть. Он попросил прощения и пообещал не сбегать. Но когда семья переехала в Бишкек, он снова покинул дом.

— Он не от меня сбегал. Он хотел быть предоставленным самому себе. Я обратилась в милицию. Милиция нашла. Я пошла в отдел опеки в Бишкеке и спросила, как мне быть с ребенком, он всё время сбегает. Там сказали, что поместят его в адаптационный центр и через консульство отправят в Казахстан, — рассказывает Райхан-апай.

Посольство Казахстана в Бишкеке написало письмо в акиматы Талдыкоргана и Кордая с просьбой принять меры по возвращению ребенка, но казахстанская сторона не ответила. Стас тогда жил в адаптационном центре в Бишкеке. Он сбегал и оттуда. Когда подросток ходил в школу, за ним присматривал отдельный сотрудник. Райхан Шинтасова время от времени ездила в центр и привозила Станиславу еду и сладости. Он стал умолять забрать его домой и пообещал не сбегать, и Райхан-апай увезла его с собой.

Но в сентябре 2019 года он снова сбежал. Затем Райхан-апай отвезла его в Талдыкорган и вернула в детдом, оформив отказ от опеки. Шинтасова говорит, что мальчик не мог объяснить, почему сбегает, рассказывал о голосах, которые ему слышатся.

— Если побег Кристины и возвращение Славы — причина изъятия детей, то почему они не предприняли действий незамедлительно? Почему тогда никто не обвинял и не отбирал детей? Все обвинения [министерства образования] высосаны из пальца, — убеждена женщина.

На обвинение министерства в том, что она не занялась оформлением пособия на ребенка, Райхан-апай отвечает, что «у нее на это не было времени».

— У девочек были разные болезни, дом полон был крика. Работали с их психическим состоянием, здоровьем. У них была сыпь. Сначала сказали, что это аллергия, потом через шесть месяцев у одного профессора на приеме выяснили, что это чесотка. Слава богу, вылечили. У девочек была ангина страшная. Ничего не помогало. Тогда я сильно уставала. Я была полностью погружена в здоровье и воспитание, — объясняет Райхан-апай.

Она говорит, что органы опеки все эти годы никак ее не поддерживали. По словам Шинтасовой, она обращалась за помощью, когда Стас сбегал и девочки болели.

— Они ничего не сделали, просто твердили: вы отвечаете головой, вы отвечаете головой. Никакой помощи не предоставили. По закону я должна получать пособие на детей, о которых забочусь. Они отказали и в этом, сославшись на то, что не живу в Кордае. Больше я не стала просить, махнула рукой на такую помощь. Лишь бы не чинили препятствия, — сказала она.

Сейчас она растит девочек за счет пассивного дохода от своего бизнеса в Кордае и благодаря финансовой поддержке сыновей.

По словам представителя в суде Райхан Шинтасовой Данияра Буканова, обвинения по поводу неоформления денежных выплат на детей должны быть предъявлены судебным исполнителям, а не опекуну.

— Они говорят, что Райхан Шинтасова не занималась взысканием алиментов. Ничего, что это функция судебных исполнителей? Судебный исполнитель не выполняет свою работу. Теперь Райхан Шинтасова должна бегать и каждого судебного исполнителя контролировать и проверять, идут алименты или нет? — вопрошает юрист.

Постановления акиматов об отмене опеки над детьми были вынесены на основании полученного местными властями письма из министерства образования.

— В письме министерства образования откровенная ложь написана, что дети пересекали самостоятельно границу. Несовершеннолетние дети не могут самостоятельно пересекать границу, — говорит Данияр Буканов.

«БУДУ БИТЬСЯ ДО КОНЦА»

В конце января этого года Райхан-апай обратилась к психологам, чтобы специалисты провели обследование всех девочек. Психолог Омурова пишет в заключении, что «все дети свободно разговаривают с опекуном, они привязаны к сыну и невестке опекуна, внучкам» (у Торехана, сына Шинтасовой, четыре дочери, они все живут в одном доме с бабушкой и опекаемыми ею девочками). Ни одна из девочек не пожаловалась психологу на жестокое обращение со стороны опекуна или ее родственников.

Другой психолог написала о состоянии Насти: «Девочка очень привязана к своему опекуну, полностью довольна своей жизнью в приемной семье Райхан Шинтасовой. При разговоре об опекуне говорит очень радостно. С удовольствием рассказывает о своем новом доме». В заключении об Алене психолог написала, что девочка, не видевшая мать и пожаловавшаяся на условия жизни в детском доме, «испытывает эмоциональную привязанность к опекуну».

Суд Талдыкоргана отказался приобщить к материалам дела заключения психологов. 19 марта суд оставил в силе постановление об отмене опеки над Софией, Натальей, Анастасией, Мариной. Ходатайство Райхан Шинтасовой и ее представителя о заслушивании мнения детей суд отклонил. Как и ходатайство о присутствии СМИ.

Райхан-апай говорит, что не хотела рассказывать детям о разбирательствах в судах, но они сами почувствовали неладное и стали задавать вопросы. Сейчас они знают о происходящем и сильно переживают.

— Мы не хотим уходить. Здесь нам лучше. Только апамен («Только с апай» в переводе с казахского. — Ред.), — говорит Наташа.

Райхан Шинтасова собирается обжаловать решение суда в Талдыкоргане. У нее на это есть месяц. Судебный процесс в Шымкенте — по обжалованию опеки над четырьмя сестрами — продолжится 29 марта.

— Я не представляю жизни без них. Мы стали родными. Смогу ли я выдержать такое? Жертвы — дети. Я буду биться до конца, — говорит Райхан-апай.